Российский бизнесмен Викрам Пуния родился в Индии, а учиться приехал в Иркутск. Здесь же родилась и его компания «Фармасинтез», которая сегодня обеспечивает граждан нашей страны высококачественными и, что немаловажно, доступными лекарственными препаратами от сахарного диабета, гепатита, туберкулеза, ВИЧ-инфекции, онкологических и других заболеваний. Гражданство у Викрама Пуния давно уже российское, но две по-своему родных для него страны он связывает не только в своей душе. Об этом – в беседе с корреспондентом «Russian Business Guide».
– В последние годы в нашей стране активно проводится политика импортозамещения. Как вы считаете, должны ли такие крупные страны, как Россия, как Индия, производить всё необходимое для жизни своих граждан самостоятельно? Или же от сотрудничества с другими странами, от так называемого «международного разделения труда» всё-таки не стоит отказываться?
– Конечно, ни говорить, ни тем более пытаться производить всё, что нужно, только у себя – бессмысленно. Мы всё-таки живём на планете Земля и, так или иначе, друг от друга зависим. Но есть вещи стратегические, такие как продовольствие, лекарственные препараты, и любой суверенной стране быть в этом отношении зависимой от импорта не желательно. Её граждане не должны пострадать, если во внешнем мире что-то произойдёт.
Что касается мира в целом, то его развитие сейчас идёт очень быстро, и в самых разных государствах разрабатывают и внедряют новые технологии, выпускают новые продукты. Поэтому какая-то отдельно взятая страна мира, какой бы передовой и развитой она ни была, вряд ли сможет сделать так, чтобы всё на сто процентов у неё было своим.
– Да и всё равно что-то у кого-то получается лучше…
– Конечно! Смотришь, учишься и переносишь эти новые технологии к себе. Например, в нашей компании «Фармасинтез» мы, с одной стороны, сами занимаемся разработкой новых технологий, а с другой – очень часто практикуем покупку и внедрение на своих заводах технологий наших партнёров. Так что пытаться добиваться стопроцентной товарной независимости совершенно, на мой взгляд, не обязательно.
– С 2017 года вы входите в состав правления Делового совета по сотрудничеству с Индией. Какой вклад в развитие отношений между двумя странами вносит его деятельность? Что лично вами было предложено и реализовано через этот совет, и какие вопросы или проблемы, на ваш взгляд, необходимо обязательно решить в ближайшем будущем?
– Как минимум, Деловой cовет позволяет осуществлять постоянные коммуникации между деловыми партнёрами Индии и России. Мы часто собираемся на этой площадке, обсуждаем различные деловые вопросы и возможности.
Что касается моего участия в работе Совета, то я предложил создать в России для бизнесменов и предпринимателей из Индии особую экономическую зону, в которой действовали бы очень понятные и прозрачные правила.
Сегодня индийскому бизнесу, чтобы попасть на российский рынок, приходится действовать разрозненно: договариваться отдельно с какими-то частными предприятиями, с представителями властей. Иногда мешают языковой барьер и, назовём так, «национальные особенности поведения» как индийского, так и российского бизнеса.
– Значит, не зря считается, что в разных регионах нашей страны при всём единстве законодательства всегда есть свои нюансы. У вашей компании заводы в Уссурийске, Иркутске, Тюмени и в Санкт-Петербурге. Договариваться везде приходилось по-разному?
– Безусловно, но я являюсь гражданином РФ, и мне это известно. Другой вопрос: то, что знаю я, и что знает индийский бизнесмен, – это «две большие разницы». Когда все правила понятны, когда они прозрачны, у предпринимателей, у инвесторов появляется больше уверенности. Поэтому очень важно, чтобы в такой зоне были бы уже созданная инфраструктура, подведённые коммуникации и т. д., но главное – создать там некий микроклимат, позволяющий индийским предпринимателям чувствовать себя более уютно, более защищённо. Например, оказывать централизованную помощь по вопросам, связанным с юридическими аспектами. И обязательно необходимы чёткие гарантии по инвестициям. Государственные гарантии.
Такая же особая экономическая зона должна быть создана и в Индии для российских предпринимателей. Думаю, что это будет эффективно. Работа таких зон может координироваться торгпредствами при посольствах наших стран. Уверен, это даст очень большой стимул для развития сотрудничества.
Мы продолжим обсуждать в рамках Делового совета подобные вопросы, и я думаю, что у нас что-то получится. Во всяком случае, формирование такой особой экономической зоны было бы очень полезным.
– В каких отраслях экономики, на ваш взгляд, партнёрство России и Индии достигло наибольших успехов? А в каких – потенциал для развития пока ещё гораздо больше, чем уже достигнутые успехи?
– Не скажу, что являюсь экспертом по индийскому направлению… Наверное, более правильно было бы эти вопросы задать заместителю по коммерческим вопросам посла Индии: он бы рассказал более подробно, потому что знает эти вопросы не понаслышке. Скажу, что я думаю, как предприниматель. Есть много отраслей, в которых индийскому бизнесу можно было бы работать совместно с российским. Это, в первую очередь, информационные технологии. Их развитие идёт как в России, так и в Индии, а значит, есть предмет для сотрудничества. То же самое в фармацевтической отрасли. Потенциал не реализовывается. Конечно, есть в Индии и технологии, и возможности, но почему-то индийский бизнес с инвестициями в Россию в нужной мере пока не идёт, хотя это направление можно было бы развивать. Ещё одно направление – текстиль. Я знаю, что в Индии сейчас появились очень хорошие технологичные компании, которые замечательно работают в этом направлении. Возможно, можно было бы совместно развивать и другие традиционные направления.
Что касается России, то тут, безусловно, возможностей больше: помимо традиционного энергетического сектора, это и машиностроение, и военное оборудование, и т. д. Очень большие перспективы, я считаю, есть для развития лесной отрасли. В Индии огромная потребность в древесине и увеличить российский экспорт лесной продукции можно за ближайшие годы как минимум на несколько миллиардов долларов.
Надо работать, а потенциал, конечно же, есть. Он не реализован, это однозначно.
– Вы уже упомянули фармацевтическую отрасль, но хотелось бы уточнить, насколько, на ваш взгляд, развито на сегодняшний день сотрудничество между Россией и Индией именно в этой сфере? Что такому сотрудничеству мешает, а что, наоборот, способствует?
– Индийская фармацевтическая отрасль в России, к сожалению, не растёт. Что этому мешает? Индия делает в основном препараты-дженерики, то есть копии оригинальных препаратов. В российской же фармотрасли за последние 7-10 лет заметен огромный прогресс, в том числе и за счёт поддержки государства, благодаря программе «Фарма 2020». Инвестировано более 5 миллиардов долларов, построено свыше 35 новых заводов. Российская фарма способна теперь и сама производить эти копии, поэтому потребности в индийских препаратах-дженериках сейчас уже нет. В настоящее время в России идёт замещение именно этого импорта, и большая часть того, что импортировалось из Индии, успешно заменена продукцией собственного, российского, производства.
Развивать, поднимать эту отрасль дальше индийская сторона могла бы, инвестируя в производство фармацевтических препаратов или сырья для них в России. Но почему-то индийский бизнес пока думает… И с инвестициями идёт не очень охотно. Индийский бизнес мог бы поднять свой оборот и увеличить своё присутствие на российском рынке, только инвестируя в фармацевтическую промышленность России, именно это могло бы мотивировать их большую работу в нашей стране. Но мне кажется, что со временем он ещё «созреет» и инвестировать в российскую промышленность всё-таки начнёт.
– Имеется в виду строительство здесь своих новых заводов или же сотрудничество с уже действующими предприятиями?
– На самом деле, конечно же, и то и другое. Если фундаментально, то они должны приезжать и строить свои заводы, инвестировать и в это строительство, и в создание оригинальных каких-то технологий. Но если проект не очень большой, то есть место и для сотрудничества с уже действующими российскими предприятиями: прийти и начать совместно с ними выпускать свои препараты.
– Теперь конкретно о компании «Фармасинтез» и её сотрудничестве с партнёрами из других стран. Насколько для вас такое сотрудничество интересно? В чем оно заключается: в разработке инновационных препаратов и лекарственных форм или в приобретении лицензионных прав на их производство и коммерциализацию?
– В чём состоит наша основная задача? Я имею в виду не только «Фармасинтез», но и другие предприятия отрасли. Я считаю, что в том, чтобы обеспечить здоровье человеку, пациенту. Обеспечить условия для надёжной работы всей системы здравоохранения. В этом отношении никакая отдельно взятая компания никогда не сможет гарантировать всё и вся. Поэтому, конечно же, фармацевтическим компаниям мира для того, чтобы достигнуть этого результата (я имею в виду – сделать жизнь человека лучше), надо между собой сотрудничать.
Собственно говоря, так и происходит. С одной стороны, мы часто договариваемся с иностранными партнёрами, переносим их технологию на свою площадку, получаем от них лицензии и по этим лицензиям производим. С другой стороны, мы и сами разрабатываем препараты. Как дженериковые, так и инновационные. Сегодня за счёт того, что мы стали опытными и сами многое научились делать, наоборот, выдаём свои лицензии иностранным компаниям, чтобы они на своей территории производили разработанные нами препараты и работали на благо человечества.
– Болезни границ не признают…
– Конечно!
– В 2016 году на встрече с Владимиром Путиным вы рассказывали о схеме принудительного лицензирования, которая в критических случаях могла бы помочь спасти десятки тысяч жизней, говорили о том, что в таких странах, как Индия и Бразилия, эта практика уже имеет место. А как в России? Принято ли такое решение? Изменилось ли что-то?
– Если я не ошибаюсь, буквально недавно депутаты поддержали закон о принудительном лицензировании, и скоро он будет в нашей стране принят.
Но тут необходимы пояснения… Некоторые коллеги моё предложение, в частности то, что я сказал президенту Владимиру Владимировичу Путину, трактуют неправильно. Моё предложение заключается в том, что применять систему принудительного лицензирования можно, но только в случаях, когда возникает эпидемия или происходит какая-то катастрофа. Исключительно! И то лишь в случае, если правообладатели – не важно, иностранные или российские – самостоятельно отказывают в доступности для пациентов современных препаратов. Только в этих случаях, а не для того, чтобы, прикрываясь системой принудительного лицензирования, кто-то мог набивать себе карманы за счёт чужой интеллектуальной собственности. Я абсолютно против этого. Правообладатель должен иметь право зарабатывать на своих разработках. Нарушение авторских прав должно наказываться по всей строгости закона.
Приведу пример. Одна из иностранных компаний свой препарат для лечения ВИЧ-инфекции продаёт по достаточно высокой цене, и ко мне недавно обратились журналисты, чтобы узнать моё мнение: мол, «есть же принудительное лицензирование!..» Я ответил, что в этом случае эпидемии или катастрофы в России я не вижу, а значит, не вижу и необходимости в принудительном лицензировании. Другое дело, что сам производитель должен понимать, что нуждающихся в таком препарате гораздо больше, чем государство может позволить себе обеспечивать. Он должен вспомнить про то, что в России называется социальной ответственностью, и, возможно, либо снизить цену, либо добровольно передать лицензию на выпуск этого препарата какой-то российской компании. Чтобы обеспечить большую доступность этих препаратов. Чтобы больше людей могло спастись, выжить.
И совсем не обязательно, что компанией, которая эту лицензию получит, должна стать «Фармасинтез». Пусть правообладатель решает сам. Но обидно бывает, когда люди, лоббируя чьи-то интересы, начинают говорить о том, что «Викрам Пуния выступает за то, чтобы отбирать чужую интеллектуальную собственность. С целью обогащения». Абсолютно не так!
– Если бы вы сейчас снова встретились с президентом России, чтобы вы рассказали ему, и о чём бы спросили?
– Какие-то темы возникают постоянно, да и с главой государства всегда есть о чём поговорить… Что нужно делать для того, чтобы жизнь человека стала лучше. За счёт фармпромышленности в том числе, потому что фармацевтика – тема очень важная не только для меня. Для всех людей, для любой страны. Я могу предложить различные варианты того, как сделать эту отрасль лучше, подсказать, какие для этого нужны законы. Что-то новое происходит в мире и в стране постоянно. А значит, возникают и новые идеи, новые мысли. Поэтому надо смотреть, когда возможность такого разговора возникнет…
Но с другой стороны, мы и так неплохо реализовываем свои идеи. Мы очень плотно работаем с Министерством промышленности и торговли, к деятельности которого я отношусь с очень большой благодарностью. Это очень открытое министерство, и оно нас постоянно поддерживает. Обратная связь идёт очень оперативно. В фармацевтической отрасли за последние семь лет, как мне кажется, сделано больше, чем за весь период новейшей истории России. И это меня очень сильно радует.
______
Беседовал Алексей Сокольский